Прокурор с душой поэта
Елёскин Юрий Михайлович родился в 1947 году в Калининской области в семье кадрового военного Советской Армии.
В 1958 году семья Юрия Михайловича приезжает в г. Пермь. Здесь и приняли решение остаться.
Первоначально Елёскин выбрал профессию не связанную с юриспруденцией, так как школу, которую он окончил, была с политехническим уклоном. Поступил в механический цех токарем 3 разряда завода «Моторостроитель» им. Я.М. Свердлова.
Отслужив в рядах Советской Армии с 1966 по 1969 год в звании сержанта, вновь вернулся на завод, где проработал до 1972 года. Будучи комсоргом цеха, его зачислили на первый курс дневного отделения юридического факультета Пермского государственного университета. Вот тогда и состоялся осознанный выбор профессии.
После окончания учебы, он направлен по распределению в прокуратуру Пермской области.
Юрий Михайлович прошел путь от должности следователя до прокурора Уинского района, и в процессе работы окончил Институт повышения квалификации руководящих кадров Прокуратуры СССР.
За время службы неоднократно поощрялся за успехи в службе, был занесен на Доску почета, награжден медалью «Ветеран труда».
В 1999 году вышел на пенсию по выслуге лет, имеет классный чин старший советник юстиции.
Продолжая традиции отца, его дочь также выбрала профессию прокурорского работника и трудится в органах прокуратуры Пермского края.
В свободное от работы время ветеран пишет стихи, одно из которых мы публикуем на страницах нашего издания.
«Кто не чтит предков, сам будет забыт потомками»
ПОЭМА «Старики»
На земле Российской нашей
Люди есть меня постарше,
Камчадал и псковчанин,
И якут или минчанин,
Всюду будет узнаваем;
В них основа наша есть-
Совесть, Родина и Честь!
И чтоб время всем сберечь,
Поведу о них я речь.
Пусть идет по миру слух,
Про загадочный наш дух.
***
В праздник я спросил соседа,
Старика и домоседа:
«Как здоровье, как живешь,
В сквер, на митинг, не пойдешь?».
Посмотрел старик сердито,
И, не слова, ладит сито.
Говорить отвык с войны,
Душа просит тишины.
На таких я не в обиде
Трудно жил, немало видел,
Воевал, дошёл до Праги
За Победу пил из фляги.
Славный дед, люблю таких!
Но о нём отдельный стих.
Чуть попозже подойду,
Может быть разговорю.
***
Я с вопросом к бабе Глаше,
Заварил, сынок, ты кашу ,
О себе не доложу,
А про мужа расскажу.
Ведь война, такая стерва,
Измотала всем нам нервы,
Что там нервы, жизни ела,
До отвала, без предела.
Мой Семен, не медный грош,
Смолоду он был хорош:
Статен и лицом пригож.
Тракторист, отличный плотник,
Нужен всем такой работник.
Чуть забрезжит свет в окошке
На душе скребут уж кошки!
Где движок на время взять?
Старый здесь не перебрать!
От рассвета, до заката
Трудодни ему – зарплата.
От забот не бегал сроду,
Не искал и в жизни броду.
Тут война, дед рвется в строй,
Военком ему: «Постой,
Приходи-ка лучше в среду,
Может в область не уеду».
Но уехал, как пропал,
И повестки не прислал.
Муж трудился и за брата,
За соседа и за свата.
В 45-м, точно в среду
В поле встретил он победу,
К ней желанной, не от скуки.
Приложил свои он руки.
Силы все свои отдал,
Хоть недуг его съедал.
В посевную и страду,
Слава всем, и честь труду.
И колхоз его приветил,
Даже орденом отметил!
Жизнь летит, проходят годы,
Дед мой крепкой был породы-
Если и прижмет когда-
Рукой машет: «Ерунда!»
А потом колхоз распался,
Кто как мог перебивался,
В марте, в високосный год,
Как-то он ушёл на лёд,
Для ухи ленков поймать,
По пути проведать мать.
Не успел дойти до пруда,
У мостков вдруг стало худо.
Но дошёл до дома сам,
И вознесся к небесам.
Не велик Семена чин,
И такой он не один.
Вот тебе, и весь рассказ,
Где-то в бровь, а где-то в глаз.
***
Снова я иду к соседу,
Предлагаю за Победу
Он задумался слегка,
Речь повел издалека-
«… С сорок первого по пятый,
Я прошёл с «сорокопяткой»,
Всех расчетов было пять,
Их не трудно сосчитать.
Взяли с боем деревушку,
Отцепили только пушку.
Отдохнули только сутки
После утренней побудки.
Солнце осветило крыши,
Батальон колонной вышел.
Шли полдня без остановки
Плохо было без сноровки.
Лошади шагают важно,
Постромки гудят протяжно.
Вдруг раздался голос ломкий:
«Танки слева, на пригорке!».
Ездаков как ветром сдуло,
И сверкнули пушек дула.
Лошадей согнали в балку
Скоро точно будет жарко.
Не ушла душа бы в пятки,
Боя ждут «сорокопятки».
Наконец из ближней складки
Выполз танк, «игравший в прятки».
А потом штук тридцать сразу,
Наплодил фашист заразу.
Танки злобно землю пашут,
Превращая её в кашу.
Грохот, лязг, рычанье, вонь
И команда всем: «Огонь!»
Вмиг округа адом стала,
Пять расчётов разметало.
Трудно плакать, нету слез,
На душе седой мороз.
Помолчал, затем продолжил,
Будто бы душою ожил:
«Тигр» для нас серьезный зверь,
Ты уж мне, дружок, поверь»!
Мы стреляем в лоб по ним,
Тщетно, враг неуязвим.
Этим танкам наши пушки-
Просто - детские игрушки.
«Здесь калибр побольше нужен»-
В штаб гонца послать бы надо.
И бежит солдат с докладом,
Как врага угомонить,
«Огоньком» где подсобить!
Вовремя успел боец,
«Тиграм» знать, пришёл конец!
Прокатилось дважды эхо,
Да, война брат, не потеха!
Я скажу вот так сынок,
Может не испорчу слог:-
Ордена, да и медали,
Думаю, не всем раздали,
Орден получить я смог,
Потому что, друг помог.
Хоть, снаряд и близко, с краю,
Все равно не успеваю:
Зарядить свою я пушку,
Не раз вспомнил мать-старушку.
Из бойницы, словно шьет,
Смертью брызжет пулемет.
Вот сержант нырнул в кювет
Выждав паузы момент.
Пусть пощады фриц не ждет,
Захлебнулся пулемет.
Миг в стволе уже снаряд,
Показался траков ряд.
«Тигр» чихнул притворно, глухо,
Угодил снаряд под брюхо.
Совсем рядом ухнул взрыв,
Танк свалился под обрыв.
А теперь судите люди:
Чей-же это орден будет?
***
О себе поведал мало,
Может время не настало?
Про награды не сказал,
Я их сам потом считал.
Много лет уж промчалось,
Мало нас совсем осталось.
Трудно многим, понимаю,
Но одно, я точно знаю:
Будь он пахарь или воин-
Честно жил – умрёт достойно!
А теперь нам всем вопрос,
Кто сознанием дорос:
«Как же дальше жить мы будем?
Если стариков забудем?
Пусть и повторюсь, я, снова-
В них же Родина, основа,
Наша совесть в них и честь,
И души разгадка есть!».
Юрий Елёскин